Насира Ханум
Рак молочной железы, связанный с беременностью, — это рак молочной железы, обнаруженный во время беременности и в течение года после родов. Это редкая и стимулирующая проблема. Диагностика рака молочной железы, связанного с беременностью, часто задерживается из-за сложности характеристики опухолей в беременной груди; меньшая общая осведомленность и нежелание пациентов, а также PABC обычно обнаруживаются на поздней стадии и имеют более высокие показатели рецидива и смертности по сравнению с не PABC. Задержка в диагностике является одной из основных причин деструктивного проявления PABC. Смертность от PABC не выше при сопоставлении по возрасту и стадии с пациентами с раком молочной железы, не связанным с беременностью. Однако одно исследование сообщило о 40% смертности среди пациенток с распространенным PABC, которые получили химиотерапию при наблюдении в течение 13-летнего периода. В статье подчеркивается радиологическое присутствие PABC, определяется диагностический подход к оценке пальпируемых образований у беременных и кормящих женщин.
Пациенты, которые выбирают сохранение груди или которым требуется облучение после мастэктомии, должны отложить лучевую терапию до родов, чтобы избежать воздействия на плод. Своевременное начало лечения является обязательным, так как пациенты, перенесшие лампэктомию с адъювантной лучевой терапией, должны начать лучевую терапию в течение 8–12 недель, чтобы сохранить преимущество безрецидивной выживаемости и избежать повышенного риска местного рецидива. Оценить рентгенологическое наличие рака молочной железы, связанного с беременностью, на различных методах визуализации вместе с определением диагностической точности этих методов визуализации в PABC. Исследование будет проводиться в отделении диагностической радиологии больницы Шаукат Ханум и исследовательского центра Лахора. Рак молочной железы, диагностированный у нас во время беременности в течение 12 месяцев после родов, будет рассматриваться с 1 апреля 2008 года по 30 апреля 2018 года, описывая рентгенологические, а также особенности рака молочной железы, связанного с беременностью, подчеркивая диагностические трудности. Поскольку все пациенты, которые зачисляются в стационар SKMCH, уже дали согласие на момент поступления на участие в каком-либо исследовании и изучении, проводимом в больнице, формальное согласие не было получено. Их данные будут извлечены из системы за последние десять лет. Их сонографические, маммографические и МРТ-характеристики будут оценены несколькими рентгенологами отделения. Радиологические анализы вместе с гистологическими видами, длительностью показаний, а также связанными с ними факторами риска должны быть указаны в проформе, как указано в Приложении. Эти выводы будут обобщены, а результаты будут окончательно оформлены.
Pregnancy-associated breast cancer (PABC), by definition, is breast cancer diagnosed in the prenatal period, 12 months postpartum, or during lactation. It is the second most common cancer in pregnancy worldwide, second to only cervical cancer. Between 0.2% and 2.5% of all breast cancers associated with pregnancy, and one in five breast cancers diagnosed in women aged 25–29 are PABCs.
The evaluation of breast symptoms during pregnancy and the postpartum period can be challenging due to the hormonally induced changes in breast tissue that may lead to increased firmness and nodularity. Furthermore, the symptoms of postpartum locational mastitis mimic locally advanced or inflammatory breast cancer. The majority of PABCs are diagnosed after presenting with a palpable mass. However, skin thickening and skin redness can be present up to a quarter of the time. Completing a reliable diagnostic workup with imaging to determine the extent of disease is important in treatment decision-making. In a non-pregnant patient, breast imaging can include ultrasound, mammogram, and breast magnetic resonance imaging (MRI).
Ultrasound helps discern between cystic and solid masses, and mammography can reveal calcifications that may not be visible by ultrasound alone. Ultrasound is widely used in pregnancy and the safety has been previously established. Mammography confers minimal dose to the fetus with abdominal shielding (0.001–0.01 mGy with two views), far below the minimum threshold of 200 mGy for adverse effects during organogenesis (up to 10 weeks of gestation). Although contrast-enhanced breast MRI can be a useful diagnostic tool in non-PABC, the safety of gadolinium in pregnancy is controversial. Free gadolinium is considered toxic and therefore only administered to humans in chelated form. It crosses the placenta and remains in the amniotic fluid to be swallowed by the fetus and re-enters the fetal circulation.
In some advanced PABC cases where metastases are suspected, a metastatic workup before delivery may be necessary to guide treatment decisions. Given that lungs, bone, and liver are the most common metastatic sites of breast cancer, a pregnant patient may undergo a chest X-ray with abdominal shielding, liver ultrasound, and non-contrast supine MRI in place of the bone scan to complete the metastatic workup. The fetal dose of PET/CT has been found to be 10–50 mGy and therefore is usually deferred to the postpartum period.
Заключение: Отсрочка лечения из-за заблуждений относительно риска местной и системной терапии, безусловно, ухудшает онкологические результаты. Сроки лечения и планирование родов требуют создания многопрофильной команды при постановке диагноза. Максимально повторяя схемы лечения без беременности, использование неоадъювантной химиотерапии может улучшить долгосрочные онкологические результаты, позволяя эффективно снижать стадию, что положительно влияет на выбор хирургического метода и последующее лечение подмышечной впадины. Хотя рак молочной железы в послеродовом периоде может предвещать худший прогноз, сама беременность больше не считается независимым фактором риска неблагоприятного исхода. Исторически неопределенность относительно безопасности диагностических методов и лечения PABC могла привести к худшим результатам в этой группе молодых женщин с раком молочной железы.